Как это – работать водителем скорой помощи

Во дворике подстанции, прислонившись к стене, курят водители. Они переговариваются вполголоса и ждут, когда из громкоговорителя раздастся "металлический" голос диспетчера:

"99-я на вызов!"

А Мухит Тагаев, герой этого материала, в этот момент немного опаздывает с выезда на наше с ним интервью. Но вот он въезжает на подстанцию, паркует карету и начинает извиняться с застенчивой улыбкой.

На часах 14:00. Время обеда.

Он за рулём скорой помощи уже 10 лет. Мечтал ли он о такой работе? Если честно, то нет – попал сюда случайно.

Рабочий день Мухита Тагаева, как и других водителей скорой, с одной стороны ненормированный, а с другой, как ни парадоксально – строго расписан. Они должны быть на подстанции ровно в 7. В 7:15 начинается ежедневная планёрка.

Следующий этап – осмотр машины: кареты проверяют на исправность, на отсутствие повреждений. И только после всех этих обязательных ритуалов можно выезжать на линию.

Кстати, знаете почему машины скорой помощи называют каретами? Раньше, до появления автомобилей, врачей и больных доставляли на конных экипажах – каретах. В таких повозках перевозили раненых, больных и самих врачей, и официально их называли «карета скорой помощи». Позже повозки заменили автомобили, но привычное название «карета» за скорой помощью сохранилось по сей день.

Смена длится 24 часа, после которых положено три дня отдыха (иногда два, если не хватает водителей).

В среднем за сутки у бригады бывает 14 вызовов. Они делятся по категориям срочности:

● первая категория: на прибытие к пациенту отводится до 10 минут.
● вторая: до 15 минут.
● третья: от 20 до 30.
● четвертая: 40 минут.

Пока мы общаемся с Мухитом, срабатывает вызов из диспетчерской – пора на очередной выезд.

Подхватив фельдшеров и плавно выруливая со двора подстанции, Мухит Тагаев едет на адрес, откуда поступил звонок в скорую. Мы с ним и уже в машине просим его рассказать про свой первый вызов.

«Помню, как поехал на него. Я так боялся пробок».

Тогда, вспоминает, он очень переживал и волновался, но ехал, как обычный водитель: добрался до места за 20 минут вместо положенных десяти.

И вот уже 10 лет Мухит следует своему принципу – безопасность прежде всего. За все эти годы он ни разу не попадал в ДТП.

Интересно и то, что с одной стороны, скорая должна приехать на вызов быстро, с другой – для них никто не отменял ПДД.

Получают ли они штрафы? Почти после каждого выезда, признаётся Мухит: "каждый перекрёсток – нарушение". Но большинство из них потом аннулируются.

А вот если случается авария, водитель скорой отвечает уже, как обычный участник дорожного движения.

– Всё по правилам дорожного движения. Если ты ехал по "встречке", если ты нарушил, если на красный попал, ты и отвечаешь. Не волнует, на вызов какой категории ты ехал, и был ли пациент в карете без сознания".

Сильно ли мешают алматинские пробки, интересуемся мы. Мухит вздыхает: очень. Но добавляет, что большинство водителей всё же уступают. Едешь, бывает, по какой-нибудь улице, приводит он пример, она, казалось бы, полностью забита, но включаешь сирену, и люди пропускают, умудряются освободить дорогу.

За последние годы к алматинским пробкам прибавились и другие проблемы: самокатчики и мопедисты.

Мы обсуждаем всё это, как раз пока едем на выезд по пробкам. Конечно, Мухит – как и все водители скорой – старается добраться насколько возможно быстро. И благодаря опыту это чаще всего удаётся. Но иногда, как бы он ни торопился, всё равно возникает мысль, что можно было бы и пораньше.

Это страшный вопрос, но мы не можем его не задать. Умирал ли кто-нибудь в карете? Мухит говорит, что у него такого не было и три раза стучит по панели своего автомобиля.

Такой исход мы и видим в тот день, когда сопровождаем эту бригаду. Наконец доезжаем до места, паркуемся, выходим из машины. И видим: на земле лежит женщина. Вокруг толпятся сотрудники полиции. Съёмку нам запрещают, что произошло – не объясняют ни на месте, ни в пресс-службе полиции, куда мы обратимся позже.

Пока же мы стоим на месте происшествия, шокированные происходящим. Наблюдаем, напряжённо молчим. А Мухит Тагаев и его коллеги спокойно и уверенно делают своё дело – они к такому привыкли: подобные вызовы нечасто, но бывают в длинном рабочем дне экстренной бригады.

Из чего ещё состоит дежурство скорой? Из разных случаев, а иногда –из агрессии. В последние годы участились нападения на бригады. Мухит вспоминает резонансное дело в Караганде, когда водителя скорой избили из-за "неправильной" парковки. За коллег ему обидно.

Хотя он и сам сталкивается с агрессией регулярно. Чаще всего на них нападают родственники или пациенты в состоянии алкогольного опьянения. Что в таком случае может сделать водитель? Оказывается, для этого у них есть кодовое слово.

Этот способ и его тоже спасал. Как-то раз их отправили на вызов в другой, не их район – был сезон гриппа, много заболевших, не хватало бригад.

На помощь скорой отправили наряд. Что было потом, Мухит не знает – дальше обычно разбирается уже полиция.

Мы продолжаем обсуждать эту сложную тему. Мухит к уже сказанному добавляет: насколько не был бы неправ пациент, сам он старается не вступать в конфликт.

Мало кто знает, что работа водителя скорой – это не только рулить. Мы это тоже выясняем благодаря знакомству с Мухитом. Он объясняет нам, что помогает фельдшерам, подаёт инструменты, при госпитализации спускает пациента на гамаке из квартиры, доставляет на каталке в больницу.

А недавно у его бригады был такой выезд, что он боялся, что человек не выживет.

В итоге пациента привели в чувство и довезли до больницы. Успели.
И у этой истории было интересное продолжение. Спустя какое-то время, уже на другом вызове бригада увидела, как этот мужчина с инфарктом – довольно бодрый – выходит из больницы скорой неотложной помощи.

"А он нас даже не узнал", – смеётся Мухит Тагаев. – Но это и не нужно. Живой – и хорошо".

Наш герой признаётся, что именно такие истории придают ему сил. А ещё – когда на подстанцию звонят, чтобы лично поблагодарить бригаду за помощь. Такое тоже бывает.

Зарплата водителя скорой помощи в Алматы – около 240 тысяч тенге. С учётом премиальных и выполненного KPI может достигать 300 тысяч. Довольно скромно. Мухит Тагаев отмечает: из-за этого у них кадровый дефицит.

На одной подстанции в среднем 12 машин, по четыре водителя на каждую – всего 48 человек. В Алматы 14 таких подстанций, а значит, по городу около 600–700 водителей. Раньше был резерв для подмены коллег в отпуске или при болезни, сейчас его почти нет.

Но есть люди, которые здесь остаются, несмотря на усталость и переработки.

Эта длинное дежурство Мухита Тагаева наконец заканчивается. К концу смены он и другие водители выходят покурить ещё по одной. Переговариваются ещё тише, чем с утра. У них усталые голоса. Что они чувствуют в конце дня? Тяжесть. Но и тихую радость тоже – сегодня снова справился.

Сегодня стало модно и легко прятаться за фильтрами в соцсетях — сгладить морщины, добавить блеска в глазах, стереть усталость. Но наш специальный проект "Люди. Без фильтров" — о настоящем. О людях. О таких, как Мухит.

На всех фото в этом материале — он такой как есть. Без фильтров. В работе с пациентами фильтры не помогут — только скорость, концентрация и профессионализм.

А теперь потяните за курсор: мы добавили фильтр. Сравните. И почувствуйте как сильно меняется восприятие.